Банкротство физического лица -мера не только необходимая, но и гуманная, свидетельствует практика цивилизованных стран. Но российское общество только во время нынешнего кризиса стало дозревать до понимания, насколько такая норма нужна и в нашей стране. Соответствующий закон пока так и не принят - как утверждают многие эксперты, из-за противодействия со стороны банковского сообщества. А значит, граждане, лишившиеся доходов, остаются без юридической защиты.
ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ
Банкротство физических лиц законодательно закреплено в большинстве развитых стран и везде имеет свою специфику. Однако в любой из них закон защищает не только кредитора, но и самого гражданина, попавшего в сложное финансовое положение. Для того чтобы объявить себя банкротом, совершенно не нужно разориться и стать нищим.
Так, в Великобритании и Франции банкротство возможно, если просрочка по кредитам превышает 120 дней, а в Германии и вовсе не более 4-6 недель. При этом в немецком законодательстве не установлена, да и не важна общая сумма претензий кредиторов. По словам Анне-Мари Заам из ассоциации Creditreform, для начала процедуры банкротства достаточно, чтобы должник оказался не в состоянии выплатить кредитору в течение четырех недель 10% от суммы текущих требований по задолженности. Кто именно забьет тревогу в случае просрочки - неважно.
Но в принципе законодательством Германии установлено, что в таких случаях должник обязан сам заявить о своем банкротстве. Несмотря на жесткость закона, на практике немецкие банкиры, как правило, достаточно лояльны по отношению к должникам и по возможности предпочитают реструктурировать долги, а не возбуждать процедуру банкротства физического лица.
Аналогичная практика сложилась во многих странах мира: все существующие законодательства предусматривают возможность первоначальной реструктуризации долга на сроки в три, пять и даже более лет. На это время несостоятельному заемщику устанавливается новый график погашения. И лишь в случае, если он не выполняется, человека банкротят.
Нет какого-то минимального «порога» и в одном из старейших законодательств - британском. Кредитор может подать заявление на банкротство должника, если долг будет и 3 тыс. фунтов стерлингов, и 20 тыс. В мире сложилось два подхода к проблеме: где-то ориентируются на сроки, где-то - на размер задолженности. В США, например в штате Нью-Йорк, кредиторы могут обратиться в суд с требованием начать процедуру банкротства, если сумма накопленной человеком задолженности превысит $13,475 тыс. Но никто не мешает и самому должнику пойти в суд с заявлением о банкротстве, если он полагает, что не способен выплатить долги. При этом практика показывает, что 98% заявлений о банкротстве в мире подают сами должники, говорит замдиректора департамента корпоративного управления МЭР Дмитрий Скрипичников.
СУД ДА ДЕЛО
Невзирая на длительный срок формирования отечественного законодательства о несостоятельности/банкротстве (первый закон в России был принят в 1992 году), до принятия у нас «профильного» закона дело так и не дошло. Только в разгар кризиса им всерьез занялись в правительстве, и летом 2009 года СМИ пестрели заголовками, что скоро такому закону быть. Но воз, а точнее - законопроект, который в нашей практике называется «О реабилитационных процедурах, применяемых в отношении гражданина-должника», и ныне там -на сайте Минэкономразвития (МЭР). И основная загвоздка, по мнению большинства экспертов, - в противодействии представителей банковского сообщества, обеспокоенных тем, что клиенты ринутся в суды с требованиями признать их банкротами.
Такой вариант явно не исключают и судебные власти: так, по оценке Высшего арбитражного суда, возможный прогнозный показатель может составить до 200 тыс. дел в год (и это не в кризис, а в среднем по году). Ознакомившись с прогнозом, суды немедленно затребовали себе подкрепления, а значит, и дополнительного финансирования. Тут уже заупрямился Минфин, нелюбовь которого к увеличению бюджетных расходов общеизвестна. В итоге законопроект «завис». Но, как сообщил НБЖ Дмитрий Скрипичников, работа над ним продолжается. «Разработкой законопроекта занималась небольшая, но высокопрофессиональная рабочая группа из специалистов министерства и Высшего арбитражного суда. Текст уже отработан, любой желающий может его изучить, написать рецензию, -рассказал представитель МЭР. - Сегодня закон находится в стадии обсуждения и подготовки финансово-экономического обоснования».
Чиновник согласен с тем, что новая категория дел повлечет увеличение нагрузки на судебную систему, но не видит в этом проблемы. «Для эффективной работы системы арбитражных судов необходимо увеличение их штатной численности, а также расширение географии их присутствия. Считаю, что такие изменения полезны безотносительно законопроекта, поскольку в любом случае повысят доступность экономического правосудия. После проработки финансово-экономического обоснования все материалы мы представим в правительство», -говорит Дмитрий Скрипичников.
КРЕДИТОРЫ ПРОТИВ ПРАВИТЕЛЬСТВА
Чиновник уверен: основная проблема вовсе не в том, чтобы убедить Минфин, а в восприятии закона крупными кредиторами. Серьезной дискуссии с банками пока не получается.
«Вместо официальных позиций мы в основном слышим неформальные и общефилософские комментарии людей, зачастую не читавших текст законопроекта, - говорит Дмитрий Скрипичников. - Одно из замечаний, например, - сумма просроченной задолженности, при которой можно возбудить дело о банкротстве. Сейчас установлена планка в 50 тыс. рублей, а многие говорят: надо ее повысить, дабы запретить должнику подавать исковые заявления. Видимо, никто не знает, что и по действующему закону о несостоятельности/банкротстве должник может подавать такое заявление в предвидении банкротства вне зависимости от суммы долга».
По словам представителя МЭР, который при работе над законопроектом знакомился с западным законодательством, в российском законе учтен передовой общемировой опыт, а нигде в мире сейчас «должник суммой долга не связан».
«Должник может и должен подавать заявление о банкротстве в тот момент, когда понимает, что не сможет расплатиться. По действующей процедуре, если у индивидуального предпринимателя есть три кредитора и каждому он должен по 10 руб., а у него их всего 15, он не должен решать, кому отдать, а кому нет, - все должны получить пропорционально.
Однако почему-то вокруг суммы просрочки развернулись серьезные баталии, хотя для должника она не имеет значения, а имеет - для подачи заявления кредитором, - говорит Дмитрий Скрипичников. - Юрлицо точно так же сейчас обязано подавать заявление о банкротстве, потому что иначе нарушаются права кредиторов. Странно выглядит ситуация, при которой кредиторы боятся, что должник обратится в суд за защитой, тем более что в отношении юрлица и предпринимателя эта норма действует».
Любопытно, что первой, неформальной, реакцией некоторых опрошенных НБЖ банкиров был встречный вопрос «А зачем такой закон нужен?». Но официально в том, что банки противодействуют его принятию, никто не признался. Что неудивительно: судя по репликам, звучавшим с трибуны XXI съезда АРБ, регуляторы настроены ликвидировать законодательный пробел, невзирая на любые противодействия.
Кризис показал, насколько такая защита необходима гражданину: не все российские банки даже объявили программы реструктуризации кредитов, да и условия у всех были разными, зачастую для гражданина крайне невыгодными. С тем, что россияне в кризис остались без защиты и такая ситуация недопустима, соглашается и Юлия Усова, генеральный директор Партнерства СМАО, член Национального совета по оценочной деятельности. Все мы прежде всего граждане, а потом уже профессионалы, и любому может понадобиться защита, справедливо замечает она.
МЕХАНИЗМ И ПРОЦЕДУРА
Банкиры опасаются не только того, что банкротства станут массовыми, но и того, что положениями закона воспользуются люди недобросовестные. Ведь закон предусматривает не только отсрочки по платежам, но и списание части задолженности.
«Юрлицам и даже банкам мы даем право списать долги в судебном порядке, а гражданину - нет. Должнику должно быть предоставлено право на защиту, реабилитацию. Есть также еще один тезис: если такое право гражданам дать, им немедленно воспользуются мошенники, хотя практика доказывает: именно в рамках действующего законодательства в отношении мошенника ничего на законном уровне сделать нельзя, - комментирует Дмитрий Скрипичников. - Принятие законопроекта создаст юридические механизмы возврата имущества и привлечения мошенников к ответственности.
В свою очередь, добросовестным заемщикам, попавшим в непростую жизненную ситуацию, надо предоставить механизмы судебной защиты, которые есть у всех остальных экономических субъектов. Ведь никому же не приходит в голову требовать от собственников и сотрудников, например, банка - расплачиваться по его долгам в случае банкротства, не связанного с неправомерными действиями этих лиц».
Юлия Усова убеждена, что узаконенный механизм банкротства физ-лиц необходим банкам не меньше, чем гражданам. «Банкам выгодно иметь закон. В кризис произошло сильное обесценение объектов, заложенных в обеспечение кредита. И стоимости объектов залога - например, квартиры - зачастую не хватает даже для обеспечения одного конкретного обязательства по ипотеке. А у гражданина может быть несколько кредитов. И в текущей ситуации кто из банков первым сориентировался, изъял залог - тот и в выигрыше, но только если стоимости имущества, откорректированной кризисом, хватит для погашения обязательств.
Остальные кредиторы вообще ничего не получат, - поясняет оценщик. - Более того, клиент приходит реструктурировать кредит, а банк не обладает всей полнотой информации по его кредитам в других банках и не может сделать прогноз. Сейчас проблема невыплат сводится к частным взаимоотношениям по данному кредитному договору. А законопроект предлагает механизм. Процедура реабилитации позволяет объединить все требования, посмотреть на ситуацию целиком».
Но даже в случае, ес ли банк изъял залог, очень часто возникает проблема его реализации, продолжает оценщик. «Цены упали. Перед банком встает вопрос: потерять значительные средства и получить сколько-то процентов от стоимости залога сейчас или регулярно получать «копеечку» от текущего дохода заемщика, что в итоге выльется в солидные суммы. То есть банку может быть выгодно дать клиенту отсрочку, какое-то время физлицо будет платить меньше, но в итоге банк получит всю сумму», -считает Юлия Усова.
США БЬЕТ РЕКОРДЫ
Между тем назвать опасения российских банкиров полностью беспочвенными тоже нельзя. Американский опыт показывает, что практика банкротств физических лиц, особенно в кризис, становится чрезвычайно массовой. Так, по данным Национального агентства финансовых исследований ГУ-ВШЭ, в 2004 году число граждан США, воспользовавшихся процедурой банкротства, превысило 1,5 млн человек.
Столкнувшись с такой статистикой, власти были вынуждены ужесточить законодательство, поскольку стало понятно, что банкротство для целых групп населения превратилось из средства выхода из непредвиденной ситуации в рациональный инструмент оптимизации выплат, комментируют статистику в агентстве.
Помогло ли изменение законодательства решить все проблемы - вопрос спорный. «Последняя статистика из США показывает: рост такого рода исков по отношению к февралю составил 35% – в марте 2010 года было подано более 158 тысяч заявлений», -говорит Дмитрий Скрипичников из МЭР. Этот показатель - рекордный с октября 2005 года. Предыдущий максимум текущего кризиса, зафиксированный в октябре 2009 года, в текущем марте превышен на 19%.
Между тем авторы российского законопроекта частично копируют опыт США. «Подходы к процедуре конкурсного производства и реструктуризации, выходу из процедуры взяты из законодательства Германии. Практика «фреш старт» - из американского. Но нельзя сказать, что мы просто взяли кусок чужого закона и перенесли на нашу почву», - говорит Дмитрий Скрипичников.
Попытки «скрестить» совершенно разные законодательные системы США и Германии настораживают немецких экспертов: так, по законодательству Германии, взятые на себя обязательства по ипотеке заемщик должен выполнить. А в США сейчас собственники жилья в массовом порядке бросают дома и уезжают.
Юлия Усова говорит, что существующая редакция активно обсуждается в среде оценщиков и ее признают «довольно логичной», хотя, «если говорить о цивилизованном обществе с проработанным механизмом социальных гарантий, может быть, наш законопроект где-то до них и не дотягивает» и требует некоторой доработки.
Никто, похоже, уже не сомневается, что рано или поздно работа эта закончится внесением закона в Госдуму - как минимум потому, что ведется в рамках постановления правительства.
Источник: www.nbj.ru